Страницы прошлого статьи по истории беларуси. Сборник статей по истории Беларуси скачать fb2

Главная / Электрические измерения

Великое княжество Литовское характеризовалось в пособии как государство литовских феодалов. В этой связи характерно название одной из брошюр Абецедарского, опубликованной в 1970 году, - «Существовала ли в прошлом белорусская держава?» Разумеется, автор дал в ней сугубо отрицательный ответ на этот риторический вопрос.

Абецедарский и его ученики утверждали, что «стремление населения Белоруссии к воссоединению с братским русским народом», начиная с XV века, выражалось в форме «народного движения за воссоединение с Русским государством» (так они называли Московское княжество, являвшееся одним из улусов Золотой Орды, а в 1480 году ставшее независимым). Агрессивную войну Московского царства против Речи Посполитой (1654-67 гг.), в ходе которой население беларуских земель за 18 лет сократилось на 53,5 % (с 2 млн. 900 тысяч до 1 млн. 350 тысяч человек), авторы пособия назвали «борьбой белорусского народа за воссоединение с Россией».

Три раздела Речи Посполитой конца XVIII века (в 1772, 1793, 1795 гг.) преподносятся в пособии как «воссоединение Белоруссии с Россией». Начало беларуской государственности, согласно концепции Л. Абецедарского, связано не с Великим княжеством Литовским, и не с БНР, а с провозглашением в 1919 году БССР.

Как сказано в соответствующих томах «Энциклопедии истории Беларуси» (1993 г.) и энциклопедии «Великое княжество Литовское» (2006 г.), большинство фактов и событий отечественной истории Абецедарский, его сторонники и последователи оценивали с позиций вульгарной социологии. Тем не менее, любые попытки отхода от изложенных ими концептуальных положений жестко пресекались.

Например, после публикации в журнале «Полымя» (№ 5 за 1966 год) статьи кандидата философских наук Николая Алексютовича «А где же объективная истина?», в которой автор доказывал, что Великое княжество Литовское «по своему этническому составу, по своей территории и культуре было в основном белорусским», власти организовали широкую пропагандистскую кампанию, направленную на осуждение этого и подобных ему высказываний».

Как видим, в своей статье О. Л. Сокол-Кутыловский оперирует ложными положениями, давно опровергнутыми всей исторической наукой Беларуси.

Беларусы никогда не были никакой такой «Русью» и всегда были только Литвой. Полное название ВКЛ - Великое княжество Литовское (то есть литвинов-беларусов), Русское (то есть русинов-украинцев) и Жемойтское (то есть жемойтов и аукштайтов, нынешней Республики Летува). Да, русины-украинцы Киевщины, Галиции, Волыни - говорили в ВКЛ на своем русском языке (украинском), но литвины-беларусы территории современной Беларуси говорили вовсе не на русском языке - а на своем ЛИТОВСКОМ (литвинском) языке. Он содержит 25 % прусской лексики, дзекает и цокает, это не просто не русский язык - но даже не славянский язык, а балто-славянский.

Меня удивляет, почему автор называет беларуский язык «русским», когда сам же обращает внимание на его характерные особенности. Самое удивительное в том, что язык ляхов Кракова (который был чистейшим славянским до позднего смешения с пшекающим языком мазуров Мазовы - западных балтов) - вообще практически не отличался от русинского языка галичан или киевлян, но его автор «русским» не находит. Почему? Это очень странно: фактически близнец русинского языка у автора не считается «русским», а вот балто-славянский язык литвинов-беларусов вдруг «русский»… Со всей очевидностью тут прослеживается идеологическая установка еще царизма - считать литвинов-беларусов якобы «россиянами» - без малейших к тому каких-либо научных оснований. Мол, аксиома: тут была Русь.

Не на протяжении многих сотен лет, а в течение двух веков - Речь Посполитая существовала с 1569 по 1794 год - 225 лет. Разве это «многие сотни лет»? И никакого русского языка у нас не было. В делопроизводстве действительно использовался украинский (русинский) язык, поскольку он был и языком религии - РПЦ Киева. Что не имеет абсолютно никакого отношения к финно-славянскому языку Московии (ныне России), язык которой сегодня ошибочно и совершенно ненаучно придумали называть «русским языком». А местное население Литвы-Беларуси всегда говорило на своем балто-славянском языке - а не русском и не славянском, что даже после чудовищной русификации все равно сохраняется в нынешнем беларуском языке. Так с чего автор взял, что наше население говорило на «русском языке»? То есть конкретно - на украинском. Никогда беларусы не говорили на украинском языке - как никогда не говорили и на языке Московии-России. Это глупости.

Что значит «была вынуждена перейти к католическому вероисповеданию»? Все католики Литвы-Беларуси - это или бывшие язычники, или бывшие протестанты. В начале XIX века еще часть униатов перешла в католичество из-за репрессий царизма - но это было уже при российской оккупации. У автора какие-то карикатурные представления об истории беларусов.

Он пишет: «Однако, использование в надписи на личной печати древнерусского (древнеславянского) рунического письма со всей определенностью говорит о славянских корнях этого князя».

Это никакое не древнерусское руническое письмо - ничего «русского» в нем и отдаленно нет. И древнеславянским это руническое письмо можно называть лишь с большими оговорками. Это письмо ЗАПАДНЫХ БАЛТОВ, и поэтому рассуждения о славянских корнях Миндовга являются, конечно, ошибочными. Тем более что нет и никакой логической связи между языком надписи на печати и национальностью князя: например, Дмитрий Донской на своих монетах, отчеканенных после Куликовской битвы, писал на одной стороне по-арабски: «Монета царя Тохтамыша, да продлятся дни его». Это не значит, что московский князь был арабом.

В надписи на печати Миндовга важно не то, что она сделана рунами (которые О. Л. Сокол-Кутыловский почему-то считает «монополией» московитов или, в лучшем случае, славян). А важно то, что она сделана на языке, который, как кажется, является беларуским языком. По логике исследователя выходит, что Миндовг был беларусом. А коль беларусов в России принято считать «славянами», да еще и якобы причастными к Руси и к России, то давай заниматься фантазиями…

На самом деле толковать эту расшифровку рунической надписи следует иначе.

ЭПОХА МИНДОВГА

Равно как О. Л. Сокол-Кутыловский спекулятивно называет язык печати Миндовга «русским» или «славянским» - точно так и многие беларуские исследователи сделали бы аналогичный спекулятивный вывод о том, что, дескать, это беларуский язык. А значит - Миндовг был беларусом.

Однако язык печати Миндовга - не русский, не славянский и даже не беларуский.

Что касается русского языка, то под ним в отношении эпохи X–XIII веков сегодня понимаются минимум ДВА разных языка. Один - это язык Карпатской Руси (лежавшей на территории современной Венгрии со столицей в Кеве), от которой он перешел Галиции и Волыни, а от них - Киеву. Это южно-славянский говор с балканскими диалектными отличиями. Второй - это язык Полабской Руси, который привезли с собой на Ладогу колонисты Рюрика (ободриты). Как рассказал недавно в журнале «Наука и жизнь» бессменный руководитель Новгородской экспедиции академик РАН Валентин Янин, этот язык сильно отличался от языка Киева и фактически ничем не отличался от языка ляхов. Фактически этот «русский язык» Рюрика был просто языком всех славян Лабы, Одры и Вислы, поэтому «РУССКИМ ЯЗЫКОМ» его называть ненаучно - это просто славянский язык, полностью и во всем идентичный ляшскому языку.

Ни в ляшско-русском языке Полабской Руси Рюрика (и потом еще и созданной им Новгородской Руси), ни в балкано-славянском языке Киева - не было никаких следов балтизма, хотя таковые очевидны в языке надписи на печати Миндовга. Так с какой же стати этот язык относить к «русским» или «славянским»?

Теперь о беларуском языке. Во времена Миндовга никаких «беларусов» тут, конечно, не жило. (Само название «беларусы» придумано и введено у нас царизмом только с 1840 года.) Не было еще вообще этнической общности на территории Беларуси - были разные племена, которые ее позже сформировали в своем слиянии. Поэтому не было и как такового беларуского языка (результата слияния племен). Были пока только языки самих этих племен.

Никаких славян на территории Беларуси не было (кроме малочисленных колоний ляхов с первой половины VII века в Западной Беларуси). Южнее Пруссии (Порусья - как ее назвали русины Полабской Руси) была Мазова мазуров, в Гродненской, Брестской и Минской областях - Великая Ятва ятвягов (столица Дорогичин, с 1945 года впервые в истории передан от нас Польше с Белосточчиной), на севере Беларуси - княжество Дайнова народа дайнова (столица Лида). Все - западные балты, как и сами пруссы. Эти княжества были ненадолго покорены Киевской Русью в результате кровавых войн (но от этого, конечно, никакой «Русью» не стали, как не стали и «славянскими» - ибо такое просто глупо предполагать).

Сборник статей по истории Беларуси

ПЕЧАТЬ МИНДОВГА

Рис. 1. Изображение печати князя Миндовга.

Странность печати не только в ее рунической надписи, но и в сочетании одновременно православного креста на щите всадника «Погони» - и католической короны. Руническую надпись на печати смог все-таки прочесть доктор технических наук из Екатеринбурга Олег Леонидович Сокол-Кутыловский. Расшифровку он привел в своей статье «Славянская руническая надпись на печати князя Миндовга» (Сокол-Кутыловский О. Л., Славянская руническая надпись на печати князя Миндовга // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.14018, 17.11.2006). Приведу отрывки из этой интересной публикации.

«Оттиск печати князя Миндовга, на котором изображен герб «Погоня», был опубликован в книге В. У. Ластовского «Короткая история Беларуси», изданной в 1910 году в Вильно. На изображении имеются рунические знаки, которые до сих пор не были прочитаны. После прочтения ряда славянских рунических надписей я попытался прочесть и эту, довольно позднюю надпись середины 13-го века, когда, казалось бы, славянские руны уже вышли из употребления. Однако оказалось, что и в то время славянские руны кое-где еще использовались, причем в своем первоначальном виде, без заимствования знаков другой письменности.

Если бы не имеющиеся рунические надписи, то можно было бы подумать, что на Рис. 1 показано изображение герба, выполненного в соответствии с канонами европейской геральдики. Впрочем, на некоторых гербах может быть нанесен девиз. Так ли это в данном случае? Представим имеющиеся руны в виде строки наиболее подходящих славянских (русских) рун, встречавшихся в других славянских рунических текстах (Рис. 2).

Надпись, показанная на Рис. 2, читается следующим образом: «С-ВА-Е ПЕ-ЦА-ТА К-Н-Е-З М-И-Н-Д-О-Г З-ТА-В-И», что на современном русском языке означает: «СВОЮ ПЕЧАТЬ КНЯЗЬ МИНДОГ СТАВИТ».

Как следует из некоторых средневековых летописных источников, имя этого князя произносилось, как Миндовг, но руны «V» в имени на этой надписи явно нет. Как же могло возникнуть такое разночтение? В данном варианте чтения имени князя все рунические знаки применены в качестве букв. Но в этой же надписи часть знаков являются слоговыми рунами. Поэтому четвертый (двойной) знак имени может читаться, как слоговая руна «ДО», а гласная руна «I» после нее, как звук «У». Тогда все имя звучит, как «МИНДОУГ». В Белоруссии и теперь вместо звука «в» произносят краткий звук «у» и даже букву такую добавили, «у краткое»: ў. Например, слово «всё» пишется и произносится, как «ўсё». То есть написание русскими рунами имени «МИНДОУГ» эквивалентно написанию этого имени на кириллице, как «МИНДОВГ», а на современном белорусском языке - «МИНДОЎГ».

…Применение в слове «печать» руны «ЦЪ» вместо руны «ЧЪ» говорит о «цокающем» произношении, дающем звук «цч», что могло быть записано на слух любой из этих рун.

В последнем слове надписи первый звук, по-видимому, произносился озвонченным, то есть как «зс», что объясняет применение руны «ЗЪ» в этом слове.

…Имеющиеся на изображении по обеим сторонам нижней части христианской короны два отдельных знака, по-видимому, относятся к религиозной символике. Таким образом, на Рис. 1 изображена личная печать князя Миндовга, выполненная полностью древнеславянскими руническими знаками, часть из которых применена, как слоговые руны, а часть знаков использована в качестве букв. Никаких заимствований из германских рун, латинского письма или кириллицы в этой надписи нет».

Сборник статей по истории Беларуси - описание и краткое содержание, автор РОСТОВ Вадим, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки сайт

Интернет проект hetman.by, - это специализированный ресурс по теме история Беларуси. Наш народ, - эта совокупность этносов, это многонациональный образ. На разных этапах истории в его формировании участвовали готы, гепіды, балты, лютичи, полабские славяне, пруссы, ятва, дайнова, кривичи, русины, евреи, татары и другие народы и народности. Основной период своей истории, с 1253 по 1975 годов наш многонациональный народ имел общее название - литвины, однако в результате исторических событий данное название было утеряно и появилось новое - беларусы.

Не все так просто в нашей истории. Какие бы обособленные названия или принадлежности мы не имели, на каких бы территориальных образованиях мы не жили, всех нас объединяет родная земля, язык, история, культура и традиции.

Мы приглашаем Вас к диалогу на форуме, собираем и предлагаем Вам для осмотра специализированную информацию и просим Вас присылать ее нам.

Много чего найдено и осмыслено, но также много чего забыто или утеряно безвозвратно. Мы не претендуем на правду в последней инстанции, мы не расставляем точки над» и», пусть в споре рождается истина.

Бог говорил нам о том, что чем более разнообразный мир, тем он более насыщенный и интересный. Так давайте вместе обозначим наши краски в мировой многоцветной палитре. Будьте патриотами своей родной земли, знайте историю и традиции, уважайте предков, любите свою Родину, будьте образованными, культурными и дорожите своей индивидуальностью

Добро пожаловать! Клуб "Старый Гетман"

ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ КАК ПРЕДМЕТ ИЗУЧЕНИЯ

Алексей ЛАСТОВСКИЙ

Специфика исторической памяти в Беларуси: между советским прошлым и национальной перспективой

Особенно острая необходимость переосмысления своей истории и поиска общей перспективы возникает в государствах, которые претерпевают радикальные трансформации в своем социокультурном развитии. В качестве примера можно привести новые государства в Восточной Европе (в том числе Беларусь), где распад советского образа истории потребовал пересмотра и переопределения национального исторического нарратива, поиска объединяющих способов осмысления своей истории.

В данной работе будет предпринята попытка разобраться с теми особенностями исторической памяти жителей Беларуси, которые сложились в результате длительного упорядочивания официального образа истории советскими властями и бурных трансформаций описаний прошлого уже в независимой республике.

В данной работе будет использоваться теоретическая рамка исследований памяти, распространенная в современном социальном знании, где историческая память рассматривается как представления о прошлом, которые подтверждают для членов общества их коллективную идентичность и символически обозначают их единство во времени и пространстве благодаря созданию общей истории. Соответственно, и сама историческая память нами рассматривается в тесной связке с формированием и воспроизведением национальной идентичности.

Вместе с тем существование множества трактовок и версий в междисциплинарном пространстве исследований памяти (весомым свидетельством чему является и разнообразие используемой терминологии - «коллективная память», «социальная память», «историческая

память», «культурная память») предполагает необходимость уточнить избранный теоретический подход.

Наиболее продуктивным в данном контексте представляется использование общего термина «историческая память», отсылающего ко всей совокупности представлений о прошлом. При этом для аналитических целей необходимо выделение нескольких уровней исторической памяти, обусловленных дискурсивной стратификацией социума.

Прежде всего стоит отметить уровень памяти, который формируется властным дискурсом и представляет собой кодифицированный набор описаний, идей и образов прошлого. Здесь очевидна параллель с концепцией культурной памяти Яна Ассмана как «коллективного концепта для всего знания, которое определяет поведение и опыт в интерактивной рамке общества и которое передается через поколения в повторяющихся социальных практиках и инициациях»1. Культурная память характеризуется дистанцией от повседневности. У нее есть фиксированные точки, в которых прошлое сворачивается в символические фигуры, к которым прикрепляются воспоминания. Как пишет Ассман, память о судьбоносных событиях прошлого укрепляется с помощью культурных формаций (тексты, ритуалы, монументы) и институциональной коммуникации (повторение, практика, соблюдение). В современном обществе важнейшими институтами трансляции культурной памяти выступают институт

1 Ассман Я. Культурная память: Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности. М., 2004. С. 44.

образования (чаще всего непосредственно контролируемый государством) и средства массовой информации.

Другой уровень исторической памяти формируется в результате инкорпорации и усвоения культурной памяти в массовом сознании, это обыденные представления о прошлом, зачастую фрагментарные и противоречивые. Здесь вполне рациональным выглядит предложение И.М. Савельевой и А.В. Полетаева воспользоваться терминологией французского социолога С. Московичи и употребить для категоризации данного уровня исторической памяти определение «социальные представления о прошлом»1.

И наконец, третий уровень в исторической памяти вновь может быть связан с подходом Яна Ассмана, который ввел различие между коммуникативной и культурной памятью, связанное «с различием между повседневностью и праздником, между профанным и сакральным, между эфемерным и прочно-обоснованным, между частным и общим»2. Повседневная коммуникация характеризуется высокой степенью тематической нестабильности, обоюдностью ролей и неорганизованностью. В такой коммуникации каждый индивид формирует память, которая социально опосредована и соединяет индивида с группой. Наиболее важная характеристика коммуникативной памяти - это ограниченный временной горизонт, который с течением времени постоянно смещается. Два вышеупомянутых уровня исторической памяти отсылают к восприятию прошлого, опосредованному через институциональные каналы, а коммуникативная память - к личному опыту прошлого. Наиболее связными и целостными предстают нарративы прошлого, которые формируются как индивидуальные биографии либо как семейные предания.

Стоит отметить, что все эти уровни разделяются только аналитически, в социальной практике они взаимосвязаны. Например, даже рассказ о личном травматическом опыте повседневной жизни в период войны не может быть полностью дифференцирован от тех представлений, которые циркулируют в культурной памяти. Эта взаимосвязь обязательно должна учитываться при проведении соответствующих исследований.

1 Савельева И.М, Полетаев А.В. Обыденные представления о прошлом: теоретические подходы // Диалоги со временем: Память о прошлом в контексте истории / Ред. Л.П. Репина. М.: Кругъ, 2008.

2 Ассман Я. Культурная память. С. 61.

Изучение каждого из выделенных уровней предполагает и использование различного методологического инструментария. Так, наиболее приемлемыми методами для изучения культурной памяти, по нашему мнению, будут дискурс-анализ и контент-анализ, тогда как социальные представления о прошлом вполне могут исследоваться с помощью опросов общественного мнения. Для изучения же коммуникативной памяти несомненным преимуществом обладает методология устной истории.

Уточним, что в рамках данной статьи мы будем анализировать в первую очередь именно второй уровень исторической памяти, т. е. социальные представления о прошлом, опираясь на результаты различных опросов общественного мнения. Но при этом все равно приходится учитывать и описывать дискурсивное пространство знания о прошлом в Беларуси.

Естественно, что общие представления о прошлом могут происходить из различных источников. Это может быть и устная память, передаваемая в рамках семьи из поколения в поколение, или коммуникативная память различных социальных групп. Но при формировании исторической памяти о прошлом народа главенствующую роль занимают все же официальные институты - система образования, СМИ, музеи и архивы и т. д. Поэтому дискурс исторической памяти чаще всего политизирован, он обусловлен конфигурацией актуальных политических интересов. Соответственно, смена курса государственной политики приводит к тому, что история переписывается, а социальные представления о прошлом подвергаются трансформации. Так, главной задачей дискурса исторической памяти в советский период было создание общей истории «советского народа» с акцентированием классовых интересов низших социальных страт. После 1991 г. молодое белорусское государство столкнулось с проблемой формирования национальной исторической памяти, что потребовало радикальных изменений в системе образования3 и вызвало оживленный интерес к различным вопросам белорусской истории на страницах прессы. Содержание и значения официального дискурса памяти на протяжении всего нескольких лет (1989-1991 гг.) полностью изменились, но коллективное сознание не поддается такой легкой ломке. В коллективных представлениях о прошлом наслаиваются как актуальные идеологемы, так и обломки, остатки

3 См.: Лінднэр Р. Гісторьікі і улада. СПб., 2005. С. 437-445. Гл. «Школьныя падручнікі: перагляд і новая цэнзура».

прежних постулатов, которые ушли с поверхности публичного дискурса, но остались в сознании социальных групп.

Поэтому в качестве рабочей гипотезы нами выдвигалось предположение, что историческая память жителей Беларуси не выступает некой гомогенной целостностью, она имеет свою специфику, в первую очередь, среди различных возрастных групп, что обусловлено сменой образовательных парадигм в советское и постсоветское время.

В основу работы положены материалы специального социологического исследования, проведенного сектором социальной и этнической психологии Института социологии НАН Беларуси в июне 2008 г. (республиканская репрезентативная выборка - 1147 респондентов, анкетный опрос). Для подтверждения этих данных мы будем также ссылаться на результаты исследования «Восприятие населением новых независимых государств истории и постсоветского периодов», проведенного в апреле-мае 2009 г. в рамках проекта «Евразийский монитор» на территории постсоветских государств (в Беларуси за осуществление этого исследования отвечала социологическая лаборатория «Новак»). Также будут использоваться результаты исследования «Национальная идентичность белорусов: кто мы и какими будем?», осуществленного летом 2009 г. социологической лабораторией «Новак» в кооперации с Белорусским институтом стратегических исследований и инициативой «Будзьма».

Мы остановимся на анализе трех индикаторов исторической памяти:

1) истоки белорусской государственности;

2) выделение ключевых событий в истории Беларуси (как вызывающих гордость, так и горечь и стыд);

3) оценка важнейших исторических персоналий1.

При обработке ответов на открытые вопросы каждый уникальный вариант ответа рассматривался как категория. Количество упоминаний каждой категории могло существенно отличаться, категории могли быть как уникальными, т. е. упоминаться один раз, так и достаточно распространенными, упоминать-

1 Для того чтобы более детально и полно выявить особенности и противоречия исторической памяти среди жителей Беларуси, был использован список различных исторических деятелей, респондентам предлагалось оценить их вклад в историю Беларуси по шкале «положительно/противоречиво/отрицательно». В опросе также использовались фигуры исторических деятелей, позаимствованные из более широкого исторического контекста (российского или советского), но оказавшие самое непосредственное влияние на ход истории Беларуси.

ся множество раз (например, «Победа в ВОВ»). Категории, близкие по своему семантическому значению, объединялись в общие темы.

В первую очередь обратимся к проблеме истоков белорусской государственности. Каждое национальное государство пытается утвердить себя в истории, представить свои истоки уходящими далеко в прошлое, что повышает статус значимости национальной идентичности. Соответственно, история любой нации представляется уходящей в глубокую древность, при этом национальная история обычно имеет свой «золотой век» и эпоху упадка. Такие построения подвергаются деконструкции со стороны современных исследователей национализма, которые утверждают, что современные нации - это явление эпохи модерна, они появляются в Европе только в период Великой французской революции2.

Соответственно, и белорусская нация (именно как «модерная» нация) возникла лишь в XIX в. Но уже первые попытки написать историю Беларуси в конце этого столетия выводили истоки белорусской государственности к эпохе Полоцкого княжества. Великое Княжество Литовское в первых националистических исторических нарративах соответствовало мифологеме «золотого века» для белорусского народа3. В марте 1918 г. белорусскими националистами была предпринята попытка создания независимого государства - Белорусской Народной Республики, впрочем, не увенчавшаяся успехом. Позже в советские времена националистическая версия белорусской истории была пересмотрена (в том числе «благодаря» репрессиям среди историков), а период Полоцкого княжества был вписан в контекст существования Киевской Руси и древнерусской народности. Великое Княжество Литовское рассматривалось как государство литовских феодалов4. Особое значение придавалось включению белорусских земель в состав Российской империи, но фактически в советской исторической науке утверждалось, что полноценное существование белорусская нация

2 Более подробно см.: Смит Э. Национализм и модернизм: Критический обзор современных теорий наций и национализма. М., 2004.

3 Более подробно см.: Лінднэр Р. Псторыю і улада. СПб., 2005.

4 Возникновение ВКЛ описывалось следующим образом: «Литовские

князья, воспользовавшись тяжелой борьбой русского народа с татаро-

монголами на востоке и немецкими агрессорами на западе, стали под-

чинять своей власти западные земли Руси... Этим было положено

начало созданию Литовского государства. Образование его определя-

лось интересами литовских феодалов, которые хотели укрепить свое господство над литовским крестьянством и упрочить свою власть в соседних землях Руси». - См.: История Белорусской ССР. Минск.: Изд-во АН БССР, 1961. Т. 1.

получила только в форме Белорусской Советской Социалистической Республики1.

Естественно, такая концепция развития белорусской государственности была радикально пересмотрена после распада Советского Союза. В исторической науке и затем в системе образования вновь возобладали взгляды, возводящие истоки белорусской государственности к временам Полоцкого княжества, а «золотым веком» снова стал период Великого Княжества Литовского. Но такой националистический ренессанс в преподавании истории во второй половине 90-х гг. в результате исторической политики президента Беларуси Александра Лукашенко вновь сменился реактивацией советских исторических мифологем, в том числе и «БССР как первого белорусского государства».

Как мы подчеркивали, такие резкие смены в дискурсе исторической памяти должны были

закономерно повлечь «разнобой» в коллективных представлениях. Вопрос об истоках белорусской государственности, заданный в ходе проведенного исследования, выявил отсутствие единства мнений в общественном сознании по этому вопросу.

Итак, мы видим, что единства мнений по этому поводу не наблюдается. Следует выделить следующие существенные моменты: (1) для значительного числа респондентов оказалось затруднительным ответить на данный вопрос; (2) преобладают все же мнения, которые возводят историю Беларуси к далекому историческому прошлому (Полоцкое княжество, Великое Княжество Литовское).

Таблица 1

ИСТОКИ БЕЛОРУССКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ ПО МНЕНИЮ ЖИТЕЛЕЙ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ (в % от числа опрошенных в каждом исследовании)

Инициатор исследования Полоцкое княжество10 ВКЛ БНР БССР РБ Затрудняюсь ответить

Институт социологии (июнь 2008) 29 22 9 10 6 24

«Новак» (лето 2009) 18 38 5 12 9 18

Рисунок 1

РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ОТВЕТОВ НА ВОПРОС «С КАКОГО ПЕРИОДА, ПО ВАШЕМУ МНЕНИЮ, НАЧИНАЕТСЯ ИСТОРИЯ БЕЛОРУССКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ?» СРЕДИ ЖИТЕЛЕЙ БЕЛАРУСИ РАЗЛИЧНЫХ ВОЗРАСТНЫХ ГРУПП (в % от числа опрошенных)

До 20 лет 20-29 лет Э Полоцкое княжество

30-39 лет 40-49 летЯ 50-59 лет Старше 60 лет По стране

I ВКЛ Н БНР □ БССР □ Ш и

1 «Утварэнне БССР мела вялкае пстарычнае значэнне. Упершыню за шматвяковую псторыю беларуск народ набыу сваю дзяржаунасць». -АбецадарсКЛ.С., Баранава М.П., Паулава Н.Г. Псторыя БССР: Вучэб-ны дапаможшк для вучняу сярэдняй школы. Минск., 1961. С. 126.

10 Следует отметить, что в исследовании «Национальная идентичность белорусов: кто мы и какими будем?» в закрытом вопросе первый вариант был сформулирован несколько иначе: «Полоцкое и Туровское княжество».

В соответствии с нашей гипотезой, у представителей старшего поколения должны были бы преобладать взгляды, сформированные при советской образовательной системе, где первым белорусским государственным образованием считалось БССР. Действительно, люди в возрасте старше 50 лет более склонны отдавать предпочтение именно БССР как первому белорусскому государству (15%), чем респонденты более молодого возраста (5%). Но при этом представители старших возрастных групп также предпочитают возводить генеалогию белорусской государственности к Полоцкому княжеству или к периоду Великого Княжества Литовского. Таким образом, в этом вопросе существенных линий разрыва во взглядах на историческую память между различными возрастными группами выявить не удается.

Представления о прошлом жителей Беларуси мы покажем с помощью группировки по историческим периодам. Выделяются следующие исторические периоды: (1) современная история, хронологические рамки которой располагаются от обретения Республикой Беларусь независимости и до нынешнего момента, точнее, 2008 г.; (2) история советского периода и (3) история до начала ХХ столетия (т. е. история до Октябрьской революции 1917 г.). Вместе с тем эту периодизацию приходится скорректировать с помощью выделения отдельного топо-са Великой Отечественной Войны, поскольку восприятие этого события является чрезвычайно важным для сознания жителей Беларуси.

Великая Отечественная война. Многие исследователи отмечали, что комплекс представлений о Великой Отечественной войне является наиболее значимым для становления белорусской национальной идентичности1. Центральность именно этого события для исторической памяти присуща многим европейским странам. «Сегодня переоценка прошлого - Второй мировой войны, оккупации, коллаборационизма и Сопротивления - входит в число главных тем публичного дискурса всех европейских обществ»2. Вместе с тем осмысливается эта война в различных странах по-разному3.

1 См.: Rudling P. «For a Heroic Belarus!»: The Great Patriotic War as Identity Marker in the Lukashenka and Soviet Belarusian Discourses // Sprawy Narodowosciowe (Nationalities Affairs). 2008. № 32. P. 43-62; Марплз Д., Падгол У. Пал1тыка новай памяц у другой рашскамоунай дзяржаве // ARCHE. 2008. № 11. С. 91-100.

2 Вельцер Х, Ленц К. Поколение дедов в Европе // Отечественные записки. 2008. № 5. С. 12.

3 См.: Требст Ш. Может ли «1945 год» стать общеевропейским местом памяти? // Отечественные записки. 2008. № 5. С. 23-32.

Но даже при такой общей для европейских стран «одержимости войной» белорусский случай выглядит особым. Наиболее близкие па-ралелли в памяти о ВОВ существуют с современным российским обществом. Для наших стран эта война по-прежнему «отечественная», а не «мировая», началась она в 1941-м г., а не в 1939-м, да и празднуем победу мы 9-го мая, а не 8-го, как во всем остальном мире4.

Легко заметна значительная доля преемственности между образом войны, который артикулируется в государственном дискурсе современной Беларуси, и тем, как Великая Отечественная война использовалась для легитимации коммунистической власти. «Война с ее многочисленными реальными и мифическими проявлениями героизма и жертвенности представляла собой замечательный материал для создания патриотических символов и образцов коллективной памяти. Более того, общая борьба советских народов давала возможность, не игнорируя, а скорее наоборот, акцентируя внимание на местной специфике, создавать модель общего патриотизма - общей советской идентичности. Таким образом, миф о Великой Отечественной войне, базовую основу которого составляли идеологемы о морально-политическом единстве советского общества, о руководящей роли коммунистической партии, о единстве партии и народа, фронта и тыла, о пламенном советском патриотизме и массовом героизме, о дружбе народов и тому подобное, призван был сыграть особую роль в единении советского общества»5.

Память о войне продолжает активно воспроизводиться и в современном белорусском обществе, где для ее трансляции активизированы практически все возможные каналы культурной политики. Особое внимание формированию патриотического воспитания с помощью героических примеров времен Великой Отечественной войны уделяется в системе об-разования6. Медиакультура также переполнена материалами, отсылающими к этому событию, особо стоит упомянуть постоянные трансляции фильмов о войне на телевидении, некоторые из них пользуются неувядающей массовой популярностью (например, сериал «Семнадцать мгновений весны»). Киностудия «Бела-

4 Дубин Б. «Кровавая война» и «великая» победа // Отечественные записки. 2004. № 5. С. 68-84.

5 Гриневич В. Расколотая память: Вторая мировая война в историческом сознании украинского общества // Неприкосновенный запас. 2005. № 40-41.

6 См.: Смалянчук А. Школьны падручшк псторьп Беларус як «мес-ца памяц / месца забыцця» пра Другую Суветную вайну // Homo Historicus. Гадавк антрапалапчнай псторык 2008. С. 370-383.

русьфильм» еще в советский период получила неофициальное название «Партизанфильм», и по-прежнему тема войны доминирует в белорусском кинопроизводстве. Также стоит отметить, что важнейшие государственные праздники в Республике Беларусь - День Независимости и День Победы - непосредственно связаны с триумфальными моментами периода Великой Отечественной войны.

Поэтому совершенно неудивительным выглядит тот факт, что, по результатам социологического исследования, наиболее значимым событием в истории Беларуси, которым можно гордиться, выступает победа в Великой Отечественной войне.

Вместе с тем можно говорить о том, что белорусский образ войны отличается от советского и имеет свою специфику, которая начала складываться еще в СССР. Во-первых, отмечается огромное число жертв среди белорусского народа, который приобретает статус не только народа-героя, но и народа-мученика, чья победа в войне была оплачена трагической ценой (этому способствует постоянное воспроизведение риторической фигуры о каждом четвертом белорусе, погибшем во время войны). Во-вторых подчеркивается исключительная заслуга именно белорусского народа в победе над фашизмом, при этом особую роль играет так называемый «партизанский миф». Постепепенно уходит в тень «советский народ как победитель фашизма», и это почетное место занимает белорусский народ.

Великая Отечественная война предстает в сознании белорусов событием трагическим («первый самый страшный удар в Великой Отечественной войне приняла на себя Беларусь»), как некое страшное испытание, доказывающее право народа не только на существование, но и на всеобщее уважение, и вместе с тем героическим. С другой стороны, у Великой Отечественной войны есть и негативные стороны - тяжелые потери, провальное начало войны, период оккупации и связанная с этим проблема кол-лобарационизма, да и само партизанское движение в неофициальной памяти, транслируемой преимущественно по семейным каналам в белорусской деревне, характеризуется вполне неоднозначно1. Эти негативные моменты остро обсуждались в СМИ в конце 1980-начале 1990-х гг., но в последнее время практически исчезли из публичного дискурса в Беларуси.

1 См.: Шаталава В. Цен вайны: палщэйсюя і партызаны у памяц насельнщтва беларускай вёск // Ното Historicus. Гадав1к антрапалапчнай псторьп. 2008. С. 384-389.

Таким образом, память о победе в Великой Отечественной войне среди жителей Беларуси является достаточно целостной и не вызывающей противоречивых интерпретаций. В массовом сознании она представляется тяжелым испытанием для белорусского народа, проявившего в этот период невиданный героизм, что можно расценивать как неоценимый вклад в победу над фашизмом. Эти социальные представления о прошлом полностью согласуются с тем образом войны, который функционирует в государственном дискурсе: «Скажите, какое самое великое достояние нашего народа, за которое просто в ноги надо ему кланяться? Это победа над фашизмом... На алтарь победы в той войне мы положили миллионы людей. И самым свободолюбивым и честным народом был белорусский народ. Да, у нас были факты предательства. Но это были единичные факты. Наш народ сражался честно и гордо»2.

Стоит отметить, что при этом актуализируется связь прошлого и настоящего. Победа в войне - достояние народа, которым можно и нужно гордиться в наши дни. Это способствует выработке устойчивой положительной эмоциональной связи с национальной общностью, чей вклад в историю столь героичен. Упрощенность и непротиворечивость этого образа лишь способствуют его более успешному закреплению в массовом сознании. Можно согласиться, что историческая память о Великой Отечественной войне является ключевой для формирования белорусской национальной идентичности, наиболее устойчивым и артикулированным комплексом в представлениях о прошлом жителей Беларуси. При этом акцентирование внимания некоторых авторов на преемственности советского мифа о войне не позволяет увидеть, что в современной Беларуси память о войне наполнена иным содержанием: укреплению национальной идентичности способствует концентрация риторики на роли белорусского народа в победе над фашизмом.

Современная история. Наиболее разнообразным и насыщенным в представлениях о прошлом жителей Беларуси является топос, формируемый событиями современной истории.

В нем можно выделить несколько важных тем, которые вызывают у жителей страны гордость (см. табл. 2).

2 ЛукашенкоА.Г. Исторический выбор Беларуси: Лекция Президента Республики Беларусь в Белорусском государственном университете, Минск, 14 марта 2003 г. Минск, 2003. С. 35-36.

Таблица 2

ТЕМЫ СОВРЕМЕННОЙ ИСТОРИИ БЕЛАРУСИ, ВЫЗЫВАЮЩИЕ У ЖИТЕЛЕЙ СТРАНЫ ГОРДОСТЬ

Достижение независимости 70 2 О О

Строительство новых

сооружений 34 76

Спортивные достижения 49 70

Победы на «Евровидении» 20 56

Фестивали 12 52

Экономическое

благополучие 50 51

Президентское правление

А.Г. Лукашенко 23 34

День независимости 4 32

Культурные достижения 18 19

Праздники 13 18

Научно-технические

достижения 10 10

*В таблице приведены данные по темам, где количество ответов превышает 10.

Некоторые из них получают выраженную положительную интерпретацию:

1) достижение независимости, которое, по мнению жителей Беларуси, уступает по значимости в истории страны лишь победе в войне;

2) строительство новых сооружений, среди которых респонденты отмечают возведение Национальной библиотеки и ледовых дворцов. Есть и негативные реакции на масштабные стройки («строение дворцов и спортивных сооружений, когда население живет в бедности», «помпезность в строительстве»), но они менее распространены (всего лишь 4 ответа);

3) спортивные достижения, при этом особо выделяют победы хоккейной сборной («победа белорусов над шведами в хоккее», «4-е место на ЧМ по хоккею») и победу Юлии Нестеренко на Олимпийских играх («белорусская бегунья, которая выиграла на Олимпиаде», «победа Нестеренко над американской гегемонией»). Отметим, что в современном мире спортивные достижения давно стали символом национальной гордости, способствуя сплочению общества и укреплению национальной идентичности1;

4) победы белорусских артистов на международном музыкальном конкурсе «Евровидение», в первую очередь победа Ксении Ситник

1 Cm.: Sport and National Identity in the Post-War World / Ed by A. Smith,

D. Porter, L.; N. Y.: Routledge, 2004.

на детском конкурсе и успешное выступление Дмитрия Колдуна. Отметим, что в данном случае важно признание белорусской культуры в международном масштабе, что опять же способствует выработке положительной эмоциональной связи с национальной общностью. С другой стороны, неудачные выступления наших артистов вызывают горечь и стыд;

5) различные фестивали, среди которых особо выделяется фестиваль «Славянский базар» в Витебске.

Но некоторые сферы современной белорусской жизни вызывают противоречивые реакции у жителей страны:

1) социально-экономическая жизнь современной Беларуси. Жители страны отмечают как рост производства, так и связывают его непосредственно со своим благосостоянием. Стоит отметить, что порою жизненные стандарты белорусов выглядят очень скромно. Но среди ответов достаточно много и негативных оценок экономического развития, и жалоб на высокий уровень цен. Нужно учитывать, что опрос проводился еще до того, как на Беларуси сказались последствия мирового финансового кризиса;

2) политическая жизнь, которая вызывает также много противоречивых интерпретаций. Итоги президентских и парламентских выборов у части населения вызывают гордость, другая же часть населения относит эти итоги к событиям, вызывающим горечь и стыд. Часто упоминаются и несогласия с репрессивными и жесткими мерами власти по отношению к оппозиционным силам (разгоны демонстраций, аресты и т. д.).

Определенные же темы практически присутствуют только среди событий, которые вызывают негативные чувства. В первую очередь это внешняя политика. Среди ответов нередко встречаются указания на сложность взаимоотношений как с Западом («непризнание западными странами», «Беларусь считается недемократическим государством», «конфликты с США», «никак не войдем в ЕС», «отсутствие Беларуси в Евросоюзе»), так и с Россией («несбыточность союза России и Беларуси», «неурядицы с Россией по поводу газа», «нефтяные конфликты с Россией»). Также одним из однозначно негативных событий в современной истории для жителей Беларуси стала отмена льгот2.

2 В Беларуси в 2007 г. была проведена социальная реформа, резко сократившая число категорий граждан страны, которые могли пользоваться льготами; в частности льгот были лишены пенсионеры и студенты.

В списке исторических персоналий присутствовала и фигура Александра Лукашенко как наиболее яркой личности в истории Беларуси современного периода. В отличие от других фигур из этого списка присутствие среди перечисленных лиц действующего президента РБ вызывает определенные методологические затруднения. Александр Лукашенко является наиболее значимым лицом в актуальной политической жизни, поэтому представляется весьма затруднительным отделить оценку его роли в истории Беларуси от оценки политики, проводимой им на данном этапе. Впрочем, заданная формулировка вопроса и включение в контекст из других исторических деятелей позволяют в какой-то степени рассчитывать на получение оценки роли Александра Лукашенко в истории Беларуси. Носит она преимущественно положительный характер.

Рисунок 2

ОЦЕНКА РОЛИ В ИСТОРИИ БЕЛАРУСИ АЛЕКСАНДРА ЛУКАШЕНКО (в % от числа опрошенных)

Однако эта оценка достаточно дифференцирована. Наиболее высокую положительную оценку роли Александра Лукашенко в истории Беларуси дают жители страны старше 60 лет - 6%; в то же время положительная оценка менее выражена у респондентов в возрасте от 20 до 29 лет - 47%.

Таким образом, если комплекс представлений о Великой Отечественной войне в сознании жителей Беларуси однороден и стабилен, характеризуется устойчивым набором метафор и выражений, то современная история порождает богатство интерпретаций. Некоторые темы из актуальной истории (установление независимости, спортивные достижения, строительство новых сооружений, победы на «Евровидении») вызывают наименее спорное восприятие в массовом сознании и могут рассматриваться как способствующие консолидации и сплоченности белорусской нации. В то же время оценки социально-экономического и политического

развития Респубики Беларусь противоречивы и вряд ли могут служить каким-то объединяющим началом.

История советского периода. Данные исследования Института социологии НАН Беларуси свидетельствуют, что в плане выработки положительного образа прошлого советский период отмечен преобладанием акцентированной и выраженной памяти о победе в Великой Отечественной войне, в тени которой другие события этого периода становятся малозначительными.

Октябрьская революция была упомянута лишь один раз, и это при том, что в Советском Союзе революционный миф составлял одно из важнейших оснований общесоветской идентичности. Хотя и в нынешней Республике Беларусь 7 ноября является государственным праздником, но смысл и происхождение этого праздника уже практически заретуширован1. Примечательно, что этот процесс идет гораздо интенсивнее, чем в России. Если в 1989 г. Октябрьскую революцию относили к главным событиям века 62% россиян (2-е место после победы в войне), то в 2003 г. - 40% (4-е место)2.

Лишь несколько исторических событий из советского прошлого, помимо Великой Отечественной войны, упоминались респондентами как вызывающие чувство гордости (см. табл. 3).

Таблица 3

ТЕМЫ СОВЕТСКОЙ ИСТОРИИ БЕЛАРУСИ, ВЫЗЫВАЮЩИЕ У ЖИТЕЛЕЙ СТРАНЫ ГОРДОСТЬ

Победа в Великой Отечественной войне 89 567

Восстановление после войны 10 12

Участие в освоении космоса 10 11

Участие в создании ООН 6 6

Жизнь в составе СССР 5 5

Объединение Западной Беларуси с БССР 5 5

Образование БССР 2 4

1 По данным «Евразийского монитора», приход к власти Ленина и партии большевиков в 1917 г. положительно оценивают 31% респондентов, опрошенных в Беларуси, противоречиво - 26%, отрицательно - 25%, не дали ответ - 17%.

2 См.: Дубин Б. Память, война, память о войне // Отечественные записки. 2008. № 4. С. 6-21.

Любопытно, что все эти события связаны непосредственно с местом Беларуси в советской истории. Даже при упоминания освоения космоса акцент ставится не на первопроходческом полете Гагарина, а на участии именно белорусов в космических программах («белорусские космонавты», «космонавты Климук и Коваленок», «полеты в космос белорусов»). Общая же категория «жизнь в составе СССР» упоминается лишь 5 раз (при этом некоторые респонденты отсылают именно к периоду, «когда главой был Машеров»1, что опять же указывает именно на белорусский контекст). Это свидетельствует о том, что история 1917-1991 гг. в массовом сознании белорусов воспринимается скорее не как прошлое советского народа, а именно как прошлое белорусского народа в советском государстве.

Вместе с тем распад Советского Союза по-прежнему болезненно воспринимается частью населения Беларуси, особенно представителями старшего поколения, которые дают наиболее резкую отрицательную оценку деятельности Михаила Горбачева и Станислава Шушкевича. Среди негативных событий в истории Беларуси фигурируют и «распад СССР», «подписание Беловежского договора», «соглашение в Ви-скулях» (хотя справедливости ради нужно отметить, что эти же события также упоминаются

и в числе тех событий, которые у жителей Беларуси вызывают гордость)2.

Оценка роли важнейших исторических деятелей советского периода также является неоднозначной (см. табл. 4).

Как мы видим, лишь оценка роли Машерова является безусловно позитивной. Но наиболее положительно его роль оценивают жители Беларуси старше 40 лет, которые и застали период нахождения Машерова во главе белорусского правительства (см. табл. 5). Для них положительная оценка этого исторического деятеля достигает 80%, но для младшего поколения (до 20 лет) эта фигура уже не является такой значимой, уровень положительной оценки падает практически в два раза (до 38%), зато более трети представителей этого поколения (36%) не готовы дать оценку роли этого исторического деятеля.

Таким образом, даже позитивное восприятие фигуры Петра Машерова не является объединяющим фактором для социальных представлений о прошлом жителей Беларуси, поскольку оно присуще в первую очередь старшим поколениям и приводит к генерационному разрыву в исторической памяти.

При этом в советском периоде имеется несколько болевых точек для социальных представлений о прошлом жителей Беларуси (см. табл. 6):

Таблица 4

ОЦЕНКА РОЛИ В ИСТОРИИ БЕЛАРУСИ РАЗЛИЧНЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ДЕЯТЕЛЕЙ СОВЕТСКОГО ПЕРИОДА (в % от числа опрошенных)

Деятели Опрос* Положительно Противоречиво Отрицательно Затрудняюсь ответить

Ленин ИС 18 32 25 25

ЕМ 39 2 СО 3 2 9

Сталин ИС 8 27 44 21

Машеров** ИС 68 7 3 22

Горбачев ИС 11 34 31 24

*В строках, помеченных ИС, приводятся данные исследования Института социологии НАН Беларуси в июне 2008 г., помеченных же ЕМ - данные «Евразийского монитора» в апреле-мае 2009 г.

**К сожалению, в материалах исследования «Евразийского монитора», выложенных в публичный доступ, присутствует только обобщенная оценка Петра Машерова, впрочем, также подтверждающая, что население страны воспринимает его безусловно положительно.

1 Петр Машеров в годы войны был одним из лидеров партизанского движения, в 1970-е гг. он был руководителем белорусской коммунистической партии, пользовался достаточно большой самостоятельностью и публичным признанием. При Лукашенко Машеров стал одной _________________________________

из наиболее раскрученных исторических фигур, поскольку отсылал как 2 По данным «Евразийского монитора», распад Советского Союза

к положительному опыту советского прошлого, так и к «независимо- положительно оценивают 16% респондентов, противоречиво - 13%,

сти» проводимой политики. отрицательно - 59%.

Таблица 5

ОЦЕНКА РОЛИ В ИСТОРИИ БЕЛАРУСИ ПЕТРА МАШЕРОВА СРЕДИ РАЗЛИЧНЫХ ВОЗРАСТНЫХ ГРУПП ЖИТЕЛЕЙ БЕЛАРУСИ (в % от числа опрошенных)

Оценка роли в истории Беларуси Петра Машерова Возрастные группы Итого

до 20 лет 20-29 лет 30-39 лет 40-49 лет 50-59 лет старше 60 лет

Положительно 38 56 64 80 79 74 68

Противоречиво 18 12 7 4 4 5 7

Отрицательно 8 5 2 2 3 3 3

Не знаю 36 27 27 14 14 18 22

Итого 100 100 100 100 100 100 100

1) авария на Чернобыльской АЭС, это событие лидирует в «черном списке» событий, вызывающих чувства горечи и стыда («авария на ЧАЭС», «взрыв на АЭС Чернобыльском», «горечь: Чернобыль», «за взрыв на ЧАЭС», «малая информация о радиоактивном заражении», «переселение людей из загрязненной зоны», «чернобыльская катастрофа»);

2) война в Афганистане; («афганская война», «война в Афганистане», «участие белорусов в войне в Афганистане»);

3) сталинские репрессии («репрессии 1917-1953 гг.», «репрессии сталинского времени», «репрессии, убийства», «Курапаты»);

4) коллективизация («годы коллективизации», «коллективизация 30-х годов», «коллективизация и ее последствия», «раскулачивание»).

Таблица 6

ТЕМЫ В СОВЕТСКОЙ ИСТОРИИ БЕЛАРУСИ, ВЫЗЫВАЮЩИЕ У ЖИТЕЛЕЙ СТРАНЫ ГОРЕЧЬ И СТЫД

Темы в исторической памяти жителей Беларуси Коли- чество категорий Коли- чество ответов

Чернобыльская катастрофа 17 184

Развал СССР 17 93

Великая Отечественная 17 50

Сталинские репрессии 19 34

Коллективизация 5 16

Период СССР 10 11

Афганская война 5 9

Таким образом, советский период в белорусской исторической памяти воспринимается далеко не однозначно. Как мы уже отмечали, позитивный образ советского прошлого формируется в основном за счет преобладания памяти о победе в Великой Отечественной войне, в то время как другие события советского периода воспринимаются противоречиво. Стоит отметить, что даже то, что Сталин руководил стра-

ной во время войны, не спасло деятельность этого исторического лица от ярко выраженной негативной оценки жителями Беларуси. У старшего поколения жителей Беларуси сохраняются ностальгические воспоминания о правлении Машерова, но для младшего поколения этот период прошлого уже утрачивает значимость. Таким образом, память о советском прошлом (за исключением памяти о победе в Великой Отечественной войне) вряд ли может выступить консолидирующим фактором для укрепления белорусской национальной идентичности, поскольку порождает противоречивые интерпретации и серьезные разногласия в оценках среди жителей Беларуси.

История до начала ХХ в. Наиболее слабо представлена в массовом сознании жителей Беларуси история страны досоветского периода.

Правда, далекое прошлое белорусского народа не вызывает и каких-то негативных реакций. Из этого периода лишь четыре события были упомянуты в качестве тех в истории Беларуси, что вызывают горечь и стыд: Люблинская уния (приведшая к ограничению независимости Великого Княжества Литовского и созданию Речи Посполитой), разделы Речи Поспо-литой, подавление восстания под руководством Кастуся Калиновского, а также единичное упоминание Ливонской войны.

Куда более часты упоминания событий из белорусской истории, которые вызывают гордость (см. табл. 7), где наибольшее количество категорий относится к деятельности просветителей («создание первой книги Франциском Скориной», «издание первой книги в Восточной Европе», «просветители: Е. Полоцкая, К. Туровский» - всего 26 категорий) и периоду ВКЛ («создание ВКЛ», «нахождение в составе ВКЛ», «расцвет культуры во времена ВКЛ» - 13 категорий). Также упоминаются период существования Полоцкого княжества, битва на Немиге, Грюнвальдская битва, битва под

Оршей, конституция 1791 г., война 1812 г., восстания Костюшко и Калиновского, выпуск «Нашей нивы», Первая мировая война.

Таблица 7

ТЕМЫ ДОСОВЕТСКОЙ ИСТОРИИ БЕЛАРУСИ, ВЫЗЫВАЮЩИЕ У ЖИТЕЛЕЙ СТРАНЫ ГОРДОСТЬ

Темы в исторической памяти жителей Беларуси Коли- чество категорий Коли- чество ответов*

Деятельность просветителей 27 32

Период ВКЛ 13 23

Грюнвальдская битва 1410 г. 10 17

Восстание под руководством К. Калиновского 5 12

Создание БНР 4 8

Битва под Оршей 1514 г. 4 5

*В таблице приведены данные по темам, где количество ответов превышает 5.

Стоит отметить, что некоторые события, в частности война 1812 г. и Первая мировая война, с исторической точки зрения, вряд ли могут относиться к достижениям белорусской национальной истории. Упоминание этих событий демонстрирует то, что по-прежнему в исторической памяти жителей Беларуси существуют представления о включенности истории нашей страны в более широкий историко-культурный ареал с Россией (истоки этих представлений могут сохраняться как к форме пережитков советского образования, но могут формироваться и благодаря актуальному мощному информационному воздействию на Беларусь российского культурного поля).

Наконец, обратимся к оценке роли тех деятелей, которых можно отнести к категории национальных героев. Наиболее положительно в этом ряду оценивается лидер освободительного восстания 1863-1864 гг. Кастусь Калиновский, что может быть обусловлено тем, что и в советский период руководитель восстания из-за своих радикально-демократических взглядов рассматривался в положительном ключе. Наряду с Франциском Скориной, это одна из ключевых фигур белорусской истории. С другой стороны, Кастусь Калиновский куда менее известен жителям Беларуси, чем первопечатник из Полоцка. Положительно его роль в истории Беларуси оценивают чуть более половины опрошенных (52%), в то время как треть опрошенных (31%) затрудняются дать какую-либо оценку.

Тем не менее наиболее положительно его роль оценивает младшее поколение (60%),

а среди представителей старшего поколения положительная оценка падает до 47%.

Самые позитивные оценки получила деятельность исторических личностей, которые занимались культурно-просветительской деятельностью. Наиболее положительно население Беларуси воспринимает вклад в историю нашей страны таких выдающихся просветителей, как Франциск Скорина (85%) и Евфросинья Полоцкая (84%). При этом их восприятие практически полностью лишено негативных коннотаций, они на самом деле объединяют всех жителей Беларуси, поскольку все социальнодемографические группы неизменно позитивны в своей оценке роли этих исторических персон.

Полоцкий князь Всеслав Чародей и литовский князь Витовт составляют пару исторических деятелей, чья роль в истории Беларуси оценивается населением страны практически одинаково. С увеличением возраста уменьшается положительная оценка их роли в истории страны (в случае Витовта - с 54 до 24%, в случае Всеслава Чародея - с 49 до 28%) и увеличивается и доля затруднившихся оценить их труды (в случае Витовта - от 27 до 59%, в случае Всеслава Чародея - от 30 до 61%). Следует учесть, что эти исторические персонажи фактически отсутствовали в советских учебниках по истории БССР, они появились там лишь в конце 1980-х гг., когда уже начала вздыматься волна национального возрождения, поэтому подобные тенденции вполне объяснимы.

При этом нам кажется важным, что фигуры национальной истории не вызывают какого-либо отторжения или неприятия у старшего поколения.

Несмотря на слабую актуализированность представлений о прошлом Беларуси досоветского периода, именно этот исторический период имеет наибольший потенциал для укрепления национальной идентичности. Отдаленность в прошлом для репрезентации исторических событий имеет неоспоримые преимущества: здесь снимается возможное противоречие между культурной и коммуникативной памятью (или, другими словами, между официальной и неофициальной памятью), что дает большую свободу для создания позитивного образа событий прошлого. Слабое знание жителями Беларуси истории своей страны до начала ХХ в. можно трактовать как «чистую доску», которая вполне может быть заполнена сконструированной памятью, и в этом преимущество старины перед современной историей, которая неизбежно

будет вызывать противоречивые интерпретации. Этот потенциал начинает использоваться как в сфере образования, так и в СМИ (например, исторические публикации в газете «Беларусь сегодня», циклы исторических передач на государственных каналах телевидения), но возможности исторической памяти в данном случае, как свидетельствуют данные опроса, пока не используются полностью.

В этой связи стоит еще раз отметить, что среди всех исторических деятелей, оказавших влияние на ход истории Беларуси, именно просветители эпохи Средневековья Франциск Скорина и Евфросинья Полоцкая получили однозначно положительную оценку. Следовательно, упор на деятельности известных просветителей может служить объединяющим фактором, способствующим согласованности исторической памяти белорусов1.

Таким образом, анализ степени конфликтности/согласованности основных топосов в исторической памяти жителей Беларуси позволяет прийти к следующим выводам.

Зафиксирована определенная дифференциация в социальных представлениях о прошлом населения Беларуси, которая основывается преимущественно на смене поколений. Впрочем, такие различия закономерно вытекают из вышеописанной смены образовательных парадигм. Старшие поколения гораздо более позитивно воспринимают советский период белорусской истории, тогда как досоветское прошлое для них (за исключением деятельности просветителей) практически неизвестно, хотя и не вызывает каких-либо негативных реакций. Младшее же поколение весьма осведомлено о различных событиях и персоналиях белорусской истории. Хотя этот разрыв, по нашему мнению, не является столь уж существенным, о «конфликте поколений» говорить сложно, поскольку есть объединяющие темы, которые воспринимаются разными поколениями одинаково.

Важнейшим историческим мифом, конституирующим современную белорусскую на-

циональную идентичность, является память

о победе в Великой Отечественной войне, непротиворечивость и упрощенность этой памяти лишь способствует согласованности представлений о прошлом.

Наиболее насыщен и разнообразен в белорусской исторической памяти топос современной истории, но за это приходится платить противоречивостью оценок и интерпретаций. Определенные темы современной истории (установление независимости, спортивные достижения, строительство сооружений, предназначенных служить в сферах культуры и спорта, победы на музыкальном конкурсе «Евровидение») могут расцениваться как способствующие консолидации массового сознания, но интерпретация социально-экономического и политического развития Республики Беларусь не является однородной.

Память о советском периоде в истории Беларуси отмечена преобладанием памяти о войне, оттесняющей из памяти народа другие события. Вместе с тем негативная (либо противоречивая) оценка жителями Беларуси политических руководителей этого периода, за исключением Петра Машерова, свидетельствует о том, что советская история не может выступать в качестве объединяющего фактора для целостной исторической памяти.

Наибольшим потенциалом для укрепления белорусской национальной идентичности обладает топос социальных представлений об истории Беларуси до начала ХХ в, он обладает двумя важнейшими характеристиками: (1) не-заполненность (что позволяет без особых проблем привнести в него нужное содержание) и (2) позитивно-нейтральное восприятие в массовом сознании. Консолидирующая роль оценки просветителей Франциска Скорины и Евфросиньи Полоцкой указывает на то, что досоветская белорусская история вполне эффективно может использоваться для формирования общности представлений о прошлом и настоящем белорусской нации.

1 Не случайно, что, по данным исследования «Национальная идентичность белорусов: кто мы и какими будем?», при выборе «Имени Беларуси» однозначно лидирует Франциск Скорина (25%), на втором месте Петр Машеров - 13%, другие же фигуры куда менее репрезентативны.

Сборник статей по истории Беларуси ПЕЧАТЬ МИНДОВГА «Белорусов нет» ВКЛ И КУЛИКОВСКАЯ БИТВА Как Иван Грозный «освобождал» Полоцк. Размышления о национальной истории Неизвестная война 1654–1667 гг. ГИБЕЛЬ ЛИТВЫ 1939: ЗАХВАТ ЗАПАДНОЙ БЕЛАРУСИ ОТКУДА ПОЯВИЛАСЬ ЛИТВА? К тысячелетию Литвы ЛИТВА-БЕЛАРУСЬ И ЖМУДЬ-ЛЕТУВА «РУСЬ» И «БЕЛАРУСЬ» Споры о нашей истории ЗАБЫТАЯ «ПОГОНЯ» КТО ТАКИЕ «ВОСТОЧНЫЕ СЛАВЯНЕ»? ВКЛ и ВКМ МИФЫ О СУСАНИНЕ СТАРЫЕ СПОРЫ. Рассказ о борьбе КПСС с историей ВКЛ в 1960-е годы В ПОИСКАХ СЛАВЯН. Откуда и как появились славяне? БЕЛАРУСКИЕ КАЗАКИ. Существовало ли когда-то беларуское казачество? ПАРАДОКСЫ БЕЛАРУСКОЙ ИСТОРИИ. «ИВАНЫ, НЕ ПОМНЯЩИЕ РОДСТВА» Вільня-Вільно-Вільнюс. Гісторыя аднаго горада

Сборник статей по истории Беларуси

ПЕЧАТЬ МИНДОВГА

Рис. 1. Изображение печати князя Миндовга.

РАСШИФРОВКА НАДПИСИ

КОММЕНТАРИИ

Пока я целиком согласен с исследователем из Екатеринбурга. Смысл надписи вполне логичен для печати. При этом что существенно - она написана, как кажется, на беларуском языке - с краткой «у», с цоканьем и другими реалиями беларуского языка. К этому факту мы позже вернемся.

Но вот дальнейшие рассуждения О. Л. Сокол-Кутыловского кажутся совершенно ошибочными. Он продолжает:

«Славяне этого возникшего в 13-м веке нового Русско-Литовского или Литовско-Русского княжества (не следует путать с современной Литвой), часть из которых ранее были жителями Киевской Руси, а часть могла быть выходцами из Восточной Пруссии (Поруссии), говорили на своем (русском) языке и писали на кириллице. Но, как следует из надписи на этой печати, не забывали и свою древнеславянскую письменность. Далее, на протяжении многих сотен лет, входя в конфедерацию с католическим королевством Польским, пользовавшимся латиницей, в Великом княжестве Литовском по-прежнему сохранялся русский язык, а во внутреннем делопроизводстве использовалась кириллица, несмотря на то, что некоторая часть населения была вынуждена перейти к католическому вероисповеданию.

Казалось бы, прочтение этой надписи не добавило никакой новой информации: надпись лишь подтверждает принадлежность печати князю Миндовгу. Однако, использование в надписи на личной печати древнерусского (древнеславянского) рунического письма со всей определенностью говорит о славянских корнях этого князя. Более того, в 13-м веке такая надпись подчеркивает принадлежность князя к дохристианской традиции, вне зависимости от его вынужденного сотрудничества с той или иной ветвью христианства. То есть с большой долей уверенности можно утверждать, что князь Миндовг был славянским князем».

Увы, все это - глупости, навеянные великодержавными российскими мифами. Эти мифы культивировались в СССР идеологами КПСС, однако на самом деле никакой «Древней Руси» и никакой «древнерусской народности» на территории древней Беларуси никогда не было. Приведу для иллюстрации мнения двух современных беларуских историков.

Доктор исторических наук Захар Шибека в «Очерке истории Беларуси. 1795–2002»:

«При брежневском режиме окончательно сложилась историческая концепция оправдания царского и большевистского режимов в Беларуси (школа Л. Абецедарского). Беларускому народу навязывался миф, созданный идеологами царизма, о существовании общего древнерусского государства (Киевской Руси) и какой-то древнерусской народности, общего предка трех братских славянских народов. В соответствие с этим мифом беларусы и украинцы получили статус «младших братьев русского брата» и лишились права на древний период своей истории (IX–XIII века).

Когда в середине 60-х годов литературовед Николай Плашкевич и философ Николай Алексютович заявили в печати, что история Великого княжества Литовского - это наследие беларусов, их выступление было резко осуждено на партийных собраниях и в газетах. Великое княжество Литовское (ВКЛ) Абецедарский и компания провозгласили «русско-литовским государством», вследствие чего беларусы теряли вместе с ним самые богатые страницы своей средневековой истории (XIII–XVI вв.). Имперская школа умышленно не обращала внимания на автономию ВКЛ в составе Речи Посполитой, изображавшейся не союзом двух народов, а исключительно польским государством. Заодно создавался миф о том, как беларусы и украинцы стремились из «польской неволи» под власть русского царя.

История беларуского государства, по Абецедарскому, начиналась с 1919 года. Выходило, что это большевики создали и Беларусь, и беларусов. За такое благодеяние беларусы должны были вечно благодарить коммунистическую партию».

Доктор исторических наук Валентин Мазец в труде «Национальная политика коммунистов в БССР (1945–1985 гг.)»:

«С сентября 1961 года в средних школах БССР был введен курс «История БССР». [До 1961 года предмета с изучением истории Беларуси в образовании БССР вообще не было. - Прим. В.Р.] Его изучали по учебному пособию, которое написал беларуский автор, профессор Л. С. Абецедарский.

Основные концептуальные положения, сформулированные в нем, во многом предопределили направленность и содержание историографических подходов к рассмотрению ключевых моментов истории Беларуси, которые доминировали в беларуской исторической науке вплоть до конца 80-х - начала 90-х гг. ХХ века. [Эти подходы сохранились в снятом сейчас с «помощью российских историков» и показанном на ТВ РБ в 2008 году историко-документальном сериале «Летопись времен», где история ВКЛ-Беларуси подана исключительно в призме государственных и национальных интересов нынешней России, но не Беларуси. - Прим. В. Р.] Именно по этому учебнику в течение 30 лет знакомились с историей своей Отчизны все школьники Беларуси. Поэтому он оказал определяющее воздействие на формирование взглядов нынешней правящей элиты страны на историческое прошлое нашей страны и нашего народа.

В учебнике Абецедарского был реанимирован миф, сформулированный еще во времена господства российского самодержавия представителями «западнорусизма». Имеется в виду принципиально неверное положение о существовании в IX–XIII веках общей родины беларуского, украинского и русского этносов - древней Руси. Миф этот давно уже опровергнут наукой (археологией, генетикой, антропологией, лингвистикой, историей), однако по-прежнему живет в сознании многих поколений людей, оканчивавших школу в 1962–1991 годах.

На самом деле толковать эту расшифровку рунической надписи следует иначе.

ЭПОХА МИНДОВГА

Однако язык печати Миндовга - не русский, не славянский и даже не беларуский.

В 1230 году прусский король Рингольд, отец Миндвога, под натиском немецко-польской экспансии начинает искать «землю обетованную» для исхода с Пруссии и своего прусского народа, и народов славян и балтов Полабья и Поморья, которые ранее укрылись в Пруссии и теперь служили прусскому королю. Он нападает на вассальные Киеву княжества Западной Беларуси и разбивает киевских оккупантов края. Как пишет В. У. Ластовский, битва произошла на правом берегу Немана, возле деревни Могильно. Были разгромлены и убиты украинские князья Давид Луцкий и Дмитрий Друцкий с их украинскими (русинскими) дружинами. Одновременно взбунтовался народ в Полоцке, и Рингольд без труда и его присоединил к своим новым владениям. К 1221 году относятся упоминания в немецких летописях о том, что полабцы (очевидно, лютвины Лютвы из Менцлина) мигрировали куда-то на Неман. Видимо, они участвовали в этом походе Рингольда и осели в районе Новогродека (ныне Новогрудок), где основали новую Лютву-Литву номер 2. Этот народ лютичей (тоже западных балтов) был цивилизационно на голову выше местных ятвягов, мазуров, дайновичей, кривичей - потому и стал сердцем нового государства, от них оно и получило новое название - Лютва или Литва.

И, наконец, последняя составная этноса беларусов - это кривичи Кривы, жители Восточной Беларуси. Они, как дружно считают историки, тоже не славяне, а балтоязычное племя, которое было в какой-то мере славянизировано ободритами и прочими славянами-варягами, так как лежало на пути «из варягов в греки».

Интересно, что в другой статье «Древнейший Литовский флаг» - чей же он?» О. Л. Сокол-Кутыловский пишет:

«Еще одна параллель прослеживается между Пруссией и Беларусью. Титул (или сакральное имя) верховных жрецов прусского религиозного центра, Ромувы, - Криве - совпадает с названием славянского племени кривичей. Более того, это слово - krievs - до сих пор означает «русский» на латышском языке. Исторически достоверные сведения о Ромуве скупы. Во главе этой сакральной организации стоял верховный жрец, Криве-Кривайтис, фактически бывший главой государства до прихода в Пруссию Тевтонского Ордена. Петр Дусбургский, орденский священник и хронист начала XIV века, написавший в 1326 году восславляющую дела тевтонцев «Хронику земли прусской», свидетельствовал о власти верховного жреца Ромувы: «…Криве, которого пруссы почитали как папу, ибо как господин папа правит вселенской церковью христиан, так и по его воле или повелению управлялись не только вышеупомянутые язычники, но и литовцы, и прочие народы земли Ливонской. Такова была власть его, что не только он сам или кто из родичей его, но даже гонец с его посохом или с другим отличительным знаком, проходя по пределам вышеупомянутых язычников, был в великом почете у королей, нобилей и простого люда». По свидетельству Т. Нарбута, власть первосвященника Криве-Кривейте охватывала «всю землю Литовскую, Пруссию, Литву, Жемайтию, Куронию, Земгалию, Ливонию, Латгалию и даже земли кривичских руссов (Creviczensivim Russorum)»».

Снова замечу, что кривичи никогда никакими «руссами» не были, как не были они и «славянским племенем». Кривичи по языку, генам, антропологии, культуре - балты. В том числе по языческой вере - они поклонялись змею Живойту, этого балтийского культа у славян никогда не было.

Весь этот регион - единая общность западных балтов, что показывает и созвучие самоназваний: Мазова, Ятва, Дайнова, Литва, Крива (сюда можно отнести и топоним Варшава - столица Мазовы). Все на «-ва», что «визитная карточка» западных балтов. Это (вместе с Пруссией) совершенно особый культурный и этнический анклав на территории Европы, который фундаментально отличается от своих соседей - и славян, и восточных балтов (жемойтов, аукштайтов, латышей). Причем, языческим религиозным лидером в нем была именно Пруссия - поэтому она с такой легкостью потом и покорила его, создавая ВКЛ.

И вот тут мы подошли к главному вопросу: так на каком же языке была написана надпись на печати Миндовга?

ЯЗЫК ПЕЧАТИ

Печать, очевидно, относится к 1255–1260 годам, к уже закату правления Миндовга. Он стал королем Пруссии со смертью отца Рингольда в 1242 году. В 1252 принял католичество при короновании папой Римским на короля Литовского, в 1255 от него же получил разрешение короновать сына Войшелка (Василя) на Короля Русского - как правителя Галицко-Волынского Королевства Русь, вошедшего в состав ВКЛ при породнении рода Миндовга с родом галицко-волынских русских королей. Появление Королевства Русь и Королей Русских (что было полномочием только папы Римского) объясняется тем, что князья-короли Галиции и Волыни обещали папе переход региона в католическую веру (этого обещания так и не сдержали). Миндовг хотел Войшелка-Василя при этом посадить на правление в Полоцке (тогда сугубо православном городе, где условием княжения было обязательное принятие князем православной веры). Отсюда и такой странный набор символов в печати: полоцкий православный герб «Погоня» с крестом Евфросинии Полоцкой на щите всадника, папская корона королевства над ним (то ли как Королевства Литва, то ли как Королевства Русь), плюс руническая надпись на языке… Каком?

В XIII веке языки пруссов, мазуров, кривичей, явтягов, дайновичей и лютичей-литвинов - почти не отличались друг от друга. Эти племена не только друг друга прекрасно понимали, но и при этом четко осознавали СВОЮ ЯЗЫКОВУЮ общность, что их отличало от соседних славян, восточных балтов и финнов.

Всем этим языкам, в принципе, присущи те черты балтизма, которые есть в языке печати Миндовга - и которые О. Л. Сокол-Кутыловский нашел «беларускими». Нашел только по той причине, что эти языки сегодня исчезли - или канули в Лету, как прусский, или превратились в беларуский язык, или - как язык мазуров Мазовы - влились в польский язык, наградив его пшеканьем.

Конечно, какие-то региональные отличия были: те же мазуры пшекали, а мы дзекали. Но с точки зрения лингвистики это только нюанс, местный родственный нам западно-балтский говор. В любом случае язык мазуров в миллионы раз более родственен беларускому языку, чем совершенно чуждые ему и непохожие украинский и русский языки (как и древний ляшский), лишенные балтизма.

В будущем судьба западно-балтских языков региона (архаичных и самых древних среди индоевропейских языков) сложилась по-разному. Прусский язык подвергся германизации, и сохранившиеся два-три немецко-прусских разговорника уже XV–XVI веков показывают не чистый западно-балтский язык, а его смесь с германским языком. Что, впрочем, можно объяснить и предвзятой позицией немцев-составителей этих разговорников. Дело в том, что порядка четверти лексики нынешнего беларуского языка многие современные лингвисты относят, как я считаю, ошибочно - к НЕМЕЦКОЙ лексике, когда на самом деле это древняя западно-балтская лексика. В прошлом германцы (как и потом славяне) образовались именно из западных балтов, поэтому неудивительно наличие пластов общей лексики. Но она не является «германской», а является просто СТАРОЙ древней общей индоевропейской. Очевидно, ее авторы прусско-немецких разговорников на свой манер переделывали, подавая как «германскую», отсюда и «германский уклон» в этих разговорниках.

Аналогично на свой манер уже язык мазуров и наш язык - подверглись славянизации, где точно так славяне, находя им близкие пласты в нашей древней лексике, переделывали их на свой славянский лад. Мазуры слились с ляхами в едином этносе поляков, при этом обе стороны утратили свой изначальный язык: ляхи утратили чистейший славянский язык Кракова, полностью идентичный языку ободритов Рюрика, - а мазуры Варшавы утратили многие черты балтизма в языке, приняв славянскую грамматику и изменив западно-балтскую лексику своего языка на созвучные славянские слова. В Литве-Беларуси фактором славянизации языка стала Киевская вера, через которую шли религиозные книги, образование, делопроизводство. С 1795 года «подключилась» Российская империя, которая уже московизировала наш язык для своих великодержавных нужд. В целом же, принятие православия и католичества в Литве-Беларуси означало внедрение у нас славянизации со стороны Киева и Кракова - неизбежно за века это отразилось на нашем языке, который постепенно стал все больше походить на славянский язык.

Так на каком языке написана надпись на печати Миндовга?

В принципе - его можно, применительно к середине XIII века, назвать просто ЗАПАДНО-БАЛТСКИМ языком, по аналогии с тем, как историки и лингвисты используют точно так для этой эпохи термин «славянский язык». Язык печати Миндовга - был тогда общим для народов Пруссии, Мазовы и территории нынешней Беларуси.

Краткое «у» вместо славянского четкого «в» - было присуще всем западным балтам. Цоканье (и дзеканье) - языковые черты уже жителей нынешней Беларуси (ятвягов, дайновичей, кривичей). Обладал ли этим язык пруссов? Очевидно - да.

О. Л. Сокол-Кутыловский расшифровал надпись на печати: «С-ВА-Е ПЕ-ЦА-ТА К-Н-Е-З М-И-Н-Д-О-Г З-ТА-В-И» - «СВОЮ ПЕЧАТЬ КНЯЗЬ МИНДОГ СТАВИТ».

Это абсолютно соответствует лексике прусского языка, в которой были все эти слова. Они вовсе не славянские и не «русские», а в широком плане - индоевропейские, узко - западно-балтские. Именно на этом языке и говорил сам Миндовг - и, что в этой теме вижу главным, вопрос языка Миндовга О. Л. Сокол-Кутыловский вообще обошел вниманием. Не стал его рассматривать - на каком языке тогда говорили пруссы. Он язык Миндовга поспешил назвать «русским» и «славянским», не удосужившись задуматься о том, что собой представлял язык пруссов в то время. А он тогда практически ничем не отличался от языка населения нынешней Беларуси, в общении с пруссами мы не нуждались в переводчиках. Поэтому пруссы к нам, как к своей родне, и массово мигрировали и при Миндовге, и при Витене - всего, по подсчетам историков, к нам в Беларусь переселилось около 100 тысяч пруссов.

* * *

Расшифровка надписи на печати Миндовга, сделанная О. Л. Сокол-Кутыловским, - это, конечно, важное открытие в истории Беларуси. Ведь до этого жемойты Республики Летува настаивали на том, что Миндовг был якобы родом из жемойтов, а саму приведенную Ластовским в своей книге печать Миндовга - считали «фальшивкой».

Расшифровка показала, что надпись на печати Миндовга сделана на нашем языке, а не на языке жемойтов нынешней Республики Летува. В этом я согласен с выводами автора расшифровки: Миндовг не имел никакого отношения к жемойтам и аукштайтам, восточным балтам, даже языка которых не понимал. История Литвы и история создания ВКЛ к Республике Летува и ее истории (истории Жмуди или княжества Самогития, как она называлась в царской России с 1795 по 1917 год, а российские императоры были по титулу «князьями Самогитскими») - никакого отношения не имеет. Как равно не имеет и никакого отношения к Руси. Это НАША история западных балтов - не восточных балтов, не славян, не русских. То есть не история наших соседей. Все это происходило только и именно у нас, только и именно на нашей земле ныне Республики Беларусь, и к нашим соседям и их историко-идеологическим концепциям (пытающимся так или эдак примазаться к Миндовгу) это никакого отношения не имеет.

Миндовг не был ни славянином, ни восточным балтом - он был западным балтом, абсолютно родственным нашему этносу нынешней Беларуси. Он, создавая ВКЛ, привел с собой знаменитое войско рыцарей ВКЛ - 30 тысяч рыцарей славян и балтов Полабья и Поморья - лютичей, ободритов, русинов острова Русин-Рюген, лужицких сорбов и самих пруссов Порусья. Именно они создали великое государство ВКЛ от Балтики до Черного моря, без труда разбив в пух и прах пресловутую Киевскую Русь и татар Орды, а в 1410 - и Тевтонский орден. Сегодня беларусы по крови и генам - потомки не только местных племен, но равно потомки и этих мигрантов из Центральной Европы, создавших у нас свое государство ВКЛ как свою «землю обетованную». Что и называлось тогда ЛИТВОЙ.

ФАЛЬСИФИКАЦИЯ?

Некоторые считают, что приведенная Ластовским печать - это фальшивка из-за того, что на ней изображена корона в стиле барокко - что якобы не соответствует эпохе. Спорить не буду, так как не специалист в этом вопросе. Однако кроме короны на печати - еще и руны (который сейчас прочитаны). Подделать руническую надпись может только высочайший специалист и знаток старины. Так неужели такой знаток-фальсификатор допустил бы, чтобы его разоблачили на таком элементарном проколе? Тут явно концы с концами не сходятся. Это заставляет полагать, что с короной все верно - и она вполне соответствует стилям своей эпохи.

Во времена Ластовского руническая надпись на печати была нечитаемой. Ластовский кратко написал: «Печать эта находится в частных руках и принадлежит к коллекции редкостей, предназначенных для беларуского научного музея. Букв, вырезанных на этой печати, до этого никто еще не мог прочитать». И только сейчас удалось расшифровать надпись: «С-ВА-Е ПЕ-ЦА-ТА К-Н-Е-З М-И-Н-Д-О-Г З-ТА-В-И», что означает: «СВОЮ ПЕЧАТЬ КНЯЗЬ МИНДОГ СТАВИТ».

Возникает вопрос - откуда Ластовский взял, что это печать ИМЕННО Миндовга? Если ее никто не мог прочитать, то - получается - об этом должны были говорить какие-то другие сведения: на чем эта печать стояла, сама ее история… Увы, ничего это Ластовский не сообщает.

И вот самый главный вопрос: если это фальсификация, то зачем вообще ее понадобилось кому-то создавать?

Прежде всего приходят на ум многочисленные «рунические» подделки начала XIX века, сделанные всякими великодержавными шовинистами царской России, - типа такой же как бы «рунической» «Велесовой книги» (об этой фальшивке мы подробно рассказывали в статье «Велесова книга»: поддельная «древняя рукопись», № 5, 2008). Собрание А. И. Сулакадзева являлось целой библиотекой одиозных фальсификаций. Например, «Коледникъ V века дунайца Яловца, писан в Кiеве». Забавно: еще не существует славян и самого Киева, еще не родились Кирилл и Мефодий, не существует болгар и чехов, для которых те создавали славянскую письменность, - но уже некий дунаец в V веке смело пишет на кириллице. Или: «Волховникъ, рукопись VI века Колота Путисила, жившаго в Русе граде, въ печере». То есть, у финнов еще в VI веке был и славянский язык, и славянская письменность, и город с названием Русь. Или такие книжки: «Поточник 8 века, жреца Сонцеслава», «Путник IV века». Снова - кириллица до рождения Кирилла, славянские книжки у саама «жреца Сонцеслава» за век до прихода Рюрика, и вообще славянская книжка IV века - когда никаких славян еще не существовало. Или вот некая рукопись «Перуна и Велеса вещания в киевских капищах жрецам Мовеславу, Древославу и прочим…», относящаяся к V–VI векам. Тоже писана на кириллице - не смущает. Впрочем, была у Сулакадзева и какая-то книга, «писанная рунами».

В начале XIX века из всего «собрания» Сулакадзева был опубликован лишь небольшой фрагмент из «Боянова гимна князю Мистиславу», записанный руникой, в переводе Г. Р. Державина («Чтения в Беседе любителей русского слова», СПб., 1812. Кн. 6. С. 5), а также так называемый «Оракул новгородский» (там же).

Среди российских историков нашлись честные, отвергавшие эти фальсификации. Известный российский лингвист А. Х. Востоков так охарактеризовал язык одного «памятника» из собрания Сулакадзева: «исполненное небывалых слов, непонятных словосокращений, бессмыслицы, чтобы казалось древнее». Когда в 1823 году встал вопрос о передаче собрания Сулакадзева в Румянцевскую библиотеку (ныне Российская Государственная библиотека, бывшая библиотека им. В. И. Ленина), канцлер Румянцев предложил А. Х. Востокову провести экспертизу архива Сулакадзева. В итоге все собрание Сулакадзева было отвергнуто как собрание подделок.

Коль Ластовский о печати Миндовга сообщил в книге 1910 года, то она могла быть сфальсифицирована именно в XIX веке - и именно великодержавными фантастами Российской империи, которые для подтверждения своих имперских мифов фальсифицировали САМУ ИСТОРИЮ. Но эта печать Миндовга никак не укладывается в рамки таких задач.

А) Она никак не доказывает предлагавшиеся российскими великодержавниками мифы, так как по языку руники печати Миндовг - это вовсе не «русский» и не «славянин». Это язык прусский или ЛИТВИНСКИЙ (с 1840 года называемый беларуским) с характерными чертами БАЛТИЗМА: короткое «у» вместо «в» в имени Миндвога («МиндоУг»), цоканье и другие балтийские черты. Ясно, что «апологеты славянства» никак не могли такие черты языка придать печати Миндовга - если хотели его подать как «русского» или «славянского» князя. Тем более что в XIX веке в России вообще не знали об этих балтийских особенностях беларуского языка - и наш язык считали «испорченным польским влиянием русским языком», хотя как раз ляшский язык - это чистейший славянский язык.

Б) Изображение короны на печати тоже не в пользу «русского князя».

В) Шестиконечный крест на печати показан невнятно - в вопросе определения длин его поперечных концов, однако фальсификаторы на этот нюанс обратили бы главное внимание - ведь он стал важен для борьбы православия с католицизмом. Одна его «невнятность» как раз свидетельствует о подлинности печати, так как в ту эпоху жемойты, аукштайты и литвины-беларусы Западной Беларуси были еще язычниками - католиками они стали только через три века. Впрочем, можно трактовать и так, что любой шестиконечный крест - православный, а любой четырехконечный - католический, так что на этом нюансе не настаиваю.

Г) Если бы эта печать была продуктом петербургской школы фальсификаторов А. И. Сулакадзева и прочих, то она бы и всплыла в Петербурге еще в начале XIX века. Но там она была совершенно не известна, а находилась в частных руках каких-то шляхтичей Беларуси, очевидно - потомков магнатских родов. Судя по всему, была сохранена в период всеобщей травли царизмом всего нашего исторического и национального.

Д) Некоторые исследователи из Летувы высказывали предположение, что эту печать могли сфальсифицировать некие беларуские историки - ибо она весьма нелюбима тем в Летуве, что опровергает принятые там с 1918 года мифы о том, что, дескать, Жмудь и была самой Литвой, а Миндовг был жмудином.

Но и такое предположение является несостоятельным. Дело в том, что замордованная царизмом национальная интеллигенция Беларуси в XIX веке боролась за вообще право своего национального лица - ведь нас насильно и кроваво записывали в русский этнос.

С точки зрения летувисов единственной сутью фальсификации тут могла являться только сама руническая надпись - причем ВДВОЙНЕ. Во-первых, у жемойтов и аукштайтов до принятия ими латинской азбуки в XV–XVI веках - никогда никакой руники не было, у них был свой язык иероглифов, надписи на котором мы находим в том числе и в Северной Беларуси сегодня (о таких находках наших читателей мы писали в газете). Так что РУНИКА на печати Миндвога уже однозначно говорит о том, что ни Миндовг, ни его печать не имели НИКАКОГО ОТНОШЕНИЯ к жемойтам и аукштайтам нынешней Республики Летува. А раз так, то и «Летувой» («Литвой») она не имеет права называться, примазалась к чужой истории.

Во-вторых, расшифровка рунической надписи показала, что она сделана на языке беларусов (литвинов), а не на языке восточных балтов Летувы. Это уже окончательно показывает, что Миндовг не был восточным балтом (то есть жемойтом, аукштайтом или латышом).

Вот это, по мнению летувисов, и являлось целью фальсификации.

Однако это предположение разбивается в пух и прах целой массой фактов. Из них выделю три главных. Во-первых, Республика Летува появилась в 1918 году, а Ластовский опубликовал эту печать в 1910 - когда еще никто не мог помыслить, что в будущем Беларусь и Летува будут перетягивать между собой историческое наследие Литвы. Даже в 1918 году мы себя ощущали единой общностью, в том числе была создана Лениным Лит-Бел ССР.

Во-вторых, Ластовский не использовал в этой книге эту печать для каких-то «споров с летувисами за наследие Литвы» - он просто ее поместил. И при этом на всем протяжении книги повторял бредовые мифы царизма о том, что земли Беларуси были якобы исконно «русскими», а «литовцами» он везде называет именно жемойтов, хотя те Литвой никогда не были. Поэтому и тут непонятно: зачем помещать фальсификацию, если не только ее не используешь по ее идеологическому как бы предназначению, но всей своей книгой ей противоречишь?

Ластовский был жертвой пропаганды западнорусизма, в искаженном виде написал историю нашего края как якобы «русского» - так что ему эта фальсификация не только не была нужна, но вообще не укладывалась в его книгу. Я думаю, он был бы крайне удивлен, узнав, что на печати Миндовга надпись сделана именно на беларуском языке. Впрочем, он высказывал предположение, что Миндовг из рода полоцких князей, - но это к печати не относится, он «аргументом» ее не видел и все-таки везде Миндовга и его отца Рингольда называл «литовскими князьями».

В-третьих, показательна сама история Ластовского (который был членом правительства БНР, а затем одним из руководителей Академии наук БССР, был репрессирован в 1938, реабилитирован при Горбачеве). В 1910-1920-х годах он занимался политической деятельностью в Вильно и затем в Ковно, был убежденным и ярым сторонником государственности Летувы и видел в ней ядро для «литовско-беларуского государства», считал невозможным создание государственности Беларуси вне границ с Летувой, плюс ко всему в 1919-1920-х годах настойчиво выступал за передачу Летуве Виленской области (и даже Гродненской).

Так что этот человек никак не мог заниматься какими-то «антилетувисскими» фальсификациями истории. Это противоречило его искренней симпатии к Летуве и его представлениям, в которых он видел Летуву именно исторической Литвой - ни малейшим образом в этом не сомневаясь.

Для «теории фальсификации» могла бы оставаться только такая возможность: что в период ВКЛ или Речи Посполитой с 1569 года - некие шляхтичи или магнаты подделали печать для своих каких-то нужд в рамках спора за какие-то земли или иное. Но и это предположение разбивается тем, что на печати - руны. Они, конечно, «довеском» к спорам нобилей никак быть не могут, а наоборот «нежелательны», так как рун давно никто не знал - и отношение к ним в христианстве было как к «поганым знакам». То есть языческим.

Конечно, главная во всем загадка - сама история этой печати, откуда и как она попала неизвестному хранителю редкостей, «предназначенных для беларуских музеев». На этот вопрос ответил бы сам Вацлав Устинович Ластовский - но, увы, был в 1938 году убит в застенках НКВД, унеся с собой эту тайну…

Сборник статей по истории Беларуси

ПЕЧАТЬ МИНДОВГА

Выбор редакции